29. Сатсварупа Дас Госвами

Ну а пока Мучукунда с большим интересом рассматривал русских гостей мы всё же вернемся на ферму. Наш первый визит окончательно сформировал наше мнение о том, что заниматься само­совершен­ство­ванием лучше всего вдали от суеты большого города и мы решили перебраться из Нью-Йорка в Гита-нагари. К тому же, это были не самые лучшие времена для фермы, и там требовались искренние души способные совершать различные виды служения. Так что за очень скромное пожертвование нам удалось снять  скромную избушку на самом отшибе фермы и, хотя в ней не было ни горячей воды, ни толкового туалета, будучи вполне привычными к русским дачам, мы зажили душа в душу с оленями, которые приходили на ферму и с большой благодарностью подъедали остатки маха-прасада.

В Пенсильвании было холоднее, чем в Нью-Йорке, время от времени выпадал довольно приличный снег, но ласковое и нежное солнце очаровывало его, подобно танцующей девушке, и он быстро разбухал, тяжелел, таял и, в итоге, исчезал в никуда. В этот самый момент я понял, что какими бы ласковыми и весёлыми девушки ни были, чрезмерное увлечение противоположным полом ведет нас в никуда (в лучшем случае). Мы с Сатьей зажили жизнью брахмачарьев, ибо сама идея жить в храме и заниматься служением возбуждала нас гораздо больше, чем все соблазны материального мира. Впервые после многих лет выживания я вкусил какое-то незримое блаженство и, хоть приходилось вставать в четыре утра, бежать в храм, принимать не самый горячий душ (ведь резервы горячей воды были всегда ограничены), всё же было невероятно прекрасно бродить с четками по окрестным холмам и лесам, читать книжки Шрилы Прабхупады с керосиновой лампой и участвовать в хозяйственной жизни храма, когда даже самое незначительное и неприглядное с материальной точки зрения служение кажется сказочным, магическим действием, поскольку в глубине души ты ощущаешь, что предлагаешь его Кришне.

Мать Калинди нас очень радовала, подобно рабыне Изауре она всегда делала какое-то служение, хотя лицо у неё было немного изнуренным, она казалась мне живой великомученицей и фактически на ней одной держался весь храм. Позже я познакомился с другими преданными, которые были частью общины и, если честно, не все они были супер-общительными бхактами, но в глубине души я их понимал, поскольку они искренне пытались хранить свою веру в Кришну и Шрилу Прабхупаду здесь, в пенсильванской глуши и видно, что им всем не хватало общения с садху или может быть просто немножко релевантности. Под идиотским словом релевантность я имею ввиду открытость и сотрудничество.

Но, тем не менее, на ферме время от времени проходили трансцендентные движняки, приезжали какие-то старые прабхупадовские люди. Помню престарелую парочку, дяденька которому было за полтос, а с ним тётенька, которой было за тридцать. Они приехали на машине, мне объснили, что они странствующие киртании, ну и в общем-то приехали попеть для Кришны.  Ну, попеть — так попеть. Я пришёл на праздник и увидел ещё одну интересную личность. Его звали Варшана Свами, он путешествовал в маленьком автофургончике, проповедовал Гоур-лилу (деяния Шри Чайтаньи Махапрабху). Что такое Гоур-лила я толком не понимал, но Свами понравился мне гораздо больше, чем семейная парочка. Он говорил понятней, со смыслом что ли, в нём чувствовалась какая-то утонченность и проникновенность, но, то ли Свами был слишком трансцендентным, то ли я был совсем зелёным — но не могу сказать,  что мне удалось законнектиться со всеми обитателями фермы и её гостями.

Ещё в самый первый приезд мне удалось увидеть настоящего Гуру, мне сказали что Гуру будет давать инициацию и это можно будет посмотреть. Конечно тогда мое представление о Гуру было примерно как представление пятилетнего ребенка о сказочных героях. То есть существование сказочных героев у него не вызывает никаких сомнений, но как будет выглядеть Баба Яга или легендарный Иванушка дурачок, как они будут говорить и что рассказывать , абсолютно непонятно. Вот и  мой первый даршан Гуру оказался за гранью моего воображения. Я увидел очень худого человека в оранжевых одеждах, на вид которому было уже за пятьдесят. Я бы сказал что у него была не совсем здоровая худоба и он явно соответствовал облику аскетичного монаха. Говорил по-доброму, но с соблюдением некой религиозной формальности. Это бросилось мне в глаза, но сам факт, что передо мной Сатсварупа Дас Госвами, легендарный ученик Шрилы Прабхупады и Юдхишдхиры, человек, который говорит всегда только правду, меня, конечно, ошарашил. Я с интересом смотрел за процессом инициации, огненным жертвоприношением. Кандидаты были безмерно счастливы, а собравшиеся гости фестиваля добавляли церемонии особой торжественности.

Я стал осознавать, что попал в сказку, но понимание того, что из зрительного зала сказка выглядит несколько более романтической, не убавило у меня желания углубиться, а скорее наоборот, мне хотелось попасть за кулисы Сознания Кришны, ибо я понимал, что созерцать сказку — одно, а участвовать в ней и создавать её — совершенно другое. Тем не менее, у меня всегда оставалось впечатление, что моё главное впереди, а участники сказки или представления — клоуны и артисты — подбадривают юных зрителей, но сами тоже ждут появления главного мистического участника представления. Ведь не даром сам творец Брахма оказался в полном недоумении, похитив пастушков и телят. И даже Баладев был изумлён, когда узнал, что на весь этот год Кришна превратился в пастушков и телят, для того чтобы испытать самые сокровенные отношения с их родителями. Действительно, что может быть проще и гениальней: когда он пришел к пастухам в форме их собственных сыновей, они почувствовали невероятный прилив любви, которую не ощущали прежде, а ведь это только потому, что Кришна был настолько близок к ним , что они даже не могли представить, что Он принимает их служение как родной сын, или пьёт молоко разчувствовавшейся буренки как любимый теленок.

Да, участие в божественном спектакле даже на вторых ролях — величайшее из чудес для живого существа, поэтому трудно представить, как и за какие заслуги мне посчастливилось собственными глазами увидеть Божества, храм, инициацию, но моё сердце принимало всё это без сомнений. Хотя часто бывало так, что реальность разрушала нарисованные умом картинки идилии. Как говорил великий комбинатор: «Мадам, Вам продали гораздо более ценный мех». Единственное, что я мог делать вполне осознанно — соглашаться с тем, что приходило ко мне само по невероятной трансцендентной сладостной воле — будь то хорошее или плохое — и оставаться изумлённым свидетелем и участником происходящего.

Так проходила моя радостная и тихая жизнь на ферме и, хоть я понимал, что для большинства её консервативных обитателей я просто иностранный гость без посвящения, меня это не пугало, ведь я искренне верил в то, что настанет мой звездный час и тогда я тоже, может быть, обрету связь с Гуру, великим святым, который откроет для меня глубины невероятного трансцендентного мира. А пока я искренне поклонялся Шриле Прабхупаде, тарабанил свои шестнадцать кругов и участвовал в храмовой жизни, насколько это было в моих силах. Тем не менее, прошло несколько месяцев жизни в отшельничестве и здравый смысл уже подсказывал, что ферма — это скорее временное пристанище, а «Большое яблоко» — не только место, где можно легко выживать, но и прекрасное поле для миссионерской деятельности и проповеди.

А миссионерством, кстати, я увлёкся с первого дня. Заполняя худой сосуд своего ума трансцендентной информацией и читая книжки Шрилы Прабхупады я проникся духом Махабхараты, и хоть толком вообще не понимал, о чём это произведение и кто его герои, но всё же склонил Сатью и Бессо купить в городке бэушные луки. Местная лавка «рыболов/охотник/спортсмен» была завалена пистолетами, дробовиками и охотничьими карабинами. Американцы, пожалуй, одна из самых вооруженных наций в мире, поэтому у каждого жителя деревни была берданка, и не одна, а для покупки пистолета нужно было просто разрешение от местного шерифа, справка от врача что ты не дурак, который будет шмалять во всех подряд и счёт за свет или за газ, чтобы доказать, что ты местный житель. Хотя на разных оружейных выставках и барохолках можно было вооружиться до зубов вообще без всяких бумаг, так что пострелять по бутылкам или оленям было одним из местных развлечений. Когда местные реднеки (по русски лохи) в фермерских кепках и безрукавках радостно везли труп свежезастреленного оленя, в сердце пробуждалась какая-то невероятная жалость, ведь это было такое красивое и нежное животное, к тому же очень быстро привыкающее доверять людям.

Опьянённые скудной сельской жизнью, тамагуной и примитивными развлечениями, местные жители смотрели на кришнаитов рыбьими стеклянными глазами, как на сектантов, ну а сами кришнаиты понимали, что стереотипное сознание состоящее из утверждений «Христос — господь», «Моё ружьё — залог моей свободы», «Я живу в лучшей стране мира», было типичным ограниченным стереотипом людей, которые жили в категории «только белое и чёрное», не понимая, что они сами — очень серые.

Помимо кришнаитов были и другие религиозные секты и самыми интересными из которых, пожалуй, были амиши. Это очень странные но добродушные ребята, которые еще с восемнадцатого или девятнадцатого столетия живут на земле, подобно нашим староверам. Кучкуются внутри своей общины, занимаются честным трудом, земледелием, а также народными промыслами. Одеваются по-старинке, как жители восемнадцатого века: мужчины с длинными бородами в соломенных шляпах, женщины в длинных юбках и кокошниках. Амиши - это какая-то псевдохристианская секта, которая верит в правильную жизнь, не признаёт презервативы и аборты (поэтому у них, как правило, большие многодетные семьи), ну и, помимо этого, совершенно недоверчива к современным средствам передвижения, таким, как автомобили и мотоциклы, поэтому передвигаются они исключительно на лошадях, иногда верхом, а чаще на повозках. Когда я первый раз увидел их на хайвее, я искренне удивился, увидев повозку, запряженную четверкой лошадей, которой управляли странно одетые люди, сначала я подуал, что снимают кино про ковбоев, но Мучукунда мне позже объяснил, что это хорошие религиозные ребята, но у них какие-то концептуальные нелады с материально-техническим прогрессом. В целом я икренне их понимаю, поскольку московские пробки могут заставить даже самого нерелигиозного человека задуматься об альтернативных средствах передвижения и жизни. А еще амиши пекли прекрасный домашний хлеб и пироги, продавали варенье, мед и соленые огурцы — просто пальчики оближешь — так что мы часто покупали их яства, а потом пировали вместе с Мучукундой (конечно, предложив всё это Кришне).

Помню как однажды подъехал на своей спортивной тачке к воскресной ярмарке для затарки и разговорился с молодым парнем из амишей, примерно моего возвраста или помладше. Лукаво улыбнувшись, я сделал комплимент и сказал, хорошие у тебя лошадки, резвые наверное, он улыбнулся в ответ и добродушно кивнул головой; Я ему сказал, и карета классная, почти королевская, пол жизни бы отдал, чтобы прокатиться на ней, парень гордо кивнул головой, типа она мне и самому нравится, тогда я слегка поддел его, типа в девятнадцатом веке наверняка была бы очень хайтечной, а вот мне приходится мучаться на моем мустанге, в нем 160 лошадей, сказал я и показал на мой спортивный додж. В глазах парня мелькнула зависть, но потом он вспомнил, что он амиш и что его отцы и деды завещали ему свято хранить свои идеалы, чтобы попасть в рай. Он будто бы проснувшись машинально спросил: ещё что-нибудь желаете, сэр? Я понял, что контакт закончился, по моей вине, искренне поблагодарил и пошёл к своей машине.

По дороге я думал, что в мире таак много религиозных представлений об истине и что разные люди порой очень искренне пытаются следовать им, отращивают рыжие бороды, не пользуются презервативами, не ездят на демонических машинах, трудятся во славу Божию, чтобы в рай попасть и вообще делают чёрт знает что. Но по какой-то своей неудаче абсолютно ничего не знают о Кришне и о Его Святом Имени. Это всё потому, что у людей не хватает сукрити (духовных заслуг), ведь Веды говорят, что если человек поклоняется сто жизней божествам, у него может развиться вкус к Святому Имени а само по себе Имя столь совершенно, что не отлично от Господа. Его невозможно произнести материальным языком или услышать материальными ушами, но Имя Кришны обладает столь уникальными качествами, что изумляет даже самого Кришну. Жители Пенсильвании не были столь удачливы и даже не представляли, что у них под боком сказочная земля священных коров.

Тем не менее, в Пенсильвании была столица, которая называлась Питсбург. В нем находились корпоративные офисы, жила пенсильванская знать, поэтому для местных жителей выезд в уездную столицу был большим и важным событием, именно там пытались зарабатывать на жизнь некоторые обитатели трансцендентной фермы. Но поскольку они были брахманами, а настоящие брахманы по милости Господа обречены на вечную бедность, все они еле сводили концы с концами. Я чувствовал, что мне явно не хватает столичного размаха и масштаба, так что, прикупив бэушные луки, мы коротали время в медитативной стрельбе по мишеням и редких нехитрых поездках в Питсбург. Конечно, Мучукунда веселил нас время от времени, поскольку сам был очень жизнелюбивым весельчаком, но тусовки с ним, как правило, заканчивались трансцендентным обжорством и я понимал, что имею дело с настоящим прасадо-голиком, ведь после плотного домашнего ужина он часто устраивал поездку в пицца-хат, которая находилась километров за тридцать, а раз уж ты заехал в такую даль, так ешь двойную пиццу с тройным сыром и четверной кока-колой. Вдохнув немного свободы, мы узнали, что помимо Нью-Йорка существует еще целый мир и что летом на побережье много народу и богатые охотно покупают картины и сувениры на воскресных ярмарках. Итак, пенсильванское затворничество подходило к концу и мы готовились к новой экспансии в Нью-Йорк и вынашивали глобальные проповеднические планы.

Продолжение следует...