Придя в этот мир, Махапрабху рыдал, испытывая глубочайшую разлуку с Кришной, будучи запертым в Гамбхире — маленькой комнатке, находившейся в самом углу тихого сада у дома Каши Мишры. Последние двенадцать лет Своей жизни Махапрабху переживал самые сокровенные чувства. Никто не мог понять, что с Ним происходит. Лишь только Сварупа Дамодар и несколько удачливых душ знали что это. Когда боль становилась невыносимой, Сварупа Дамодар или Гададхар Пандит читали шлоки из «Шримад-Бхагаватам». Это действовало подобно сильному лекарству: на какое-то время они заглушали боль разлуки и Махапрабху затихал, но затем приступ начинался вновь. Смертельно больной требовал всё большей и большей дозы анестезии. Так Махапрабху проводил последние дни Своей жизни.
Шрипад Вайшнав Махарадж, которого мы все с огромной любовью помним как Шруташраву Прабху, близкого слугу Гурудева, ушёл из этого мира. Он очень любил «Чайтанья-чаритамриту», она была его настольной книгой. Он всегда с огромным вниманием слушал шлоки, произносимые Гурудевом, и поражался тому тонкому чувству, с которым Гурудев декламировал великое Писание.
Он выучил бенгали в тюрьме, дух же бенгальской поэзии он принял от Гурудева как величайший дар. В Бенгалии столь много людей, которые живут и тратят свою жизнь на что-то не столь важное. Эта древняя богатейшая культура в современном бенгальском ритме замещена временными, незначительными вещами. Одноразовые глиняные чашечки чая по две рупии, дешёвая упаковка, реклама строительной стали, трусов и политических партий, висящая на пыльных щитах вдоль дорог, как будто пытается сказать: «Здесь нет ничего настоящего. Кали-юга уже наступила. Посмотри вокруг и пойми, что это не шутка, а реальность нашего времени». Да, когда-то по этим дорогам проходил сам Махапрабху в обществе великих святых, но сейчас это уже не актуально. А что актуально? Существование. Выживание. Забастовки. Выборы. Дурга-пуджа. И множество других событий, которые окружают нас сегодня. Однако внутренний голос говорит: «Всему временному, подобному пластиковым стаканчикам, — нет».
Мы знаем, чему нас учил Гурудев, и мы помним его слуг — таких как Шруташрава Прабху, — который всегда жил по принципу Шриваса Тхакура, полностью положившись на милость Господа. Шруташрава Прабху с радостью был готов отдать последнюю рубашку первому встречному, что уж говорить о Вайшнавах и самом Шриле Гурудеве.
Однажды, будучи президентом храма в Калифорнии, он был вынужден попросить одного незадачливого «трансценденталиста» покинуть ашрам. Этот преданный возмутился и аргументировал свой отказ уходить, что ему некуда податься. Тогда Шруташрава Прабху предложил ему пожить у него в доме. Он сказал: «Я могу принять тебя в свой дом, но ты не можешь оставаться здесь, в ашраме». Преданный согласился и прожил у него около шести месяцев.
Бывало часто, что преданные конфликтовали со Шруташравой Прабху по каким-либо бытовым вопросам, но его преданность и самопожертвование не вызывали ни у кого никаких сомнений. Он всегда оставался бескомпромиссным бхактой из той самой группы (трансцендентных «шахидов»). Он был полностью очарован личностью Шрилы Гурудева и больше всего в жизни ценил свои личные отношения с ним.
Во времена Прабхупады Шруташрава Прабху развозил книги на своем траке по храмам, а когда преданные выходили на Харинамы, то часто вместе со своим другом он сопровождал процессии. Ведь в те времена, так же как и сейчас, некоторые уличные обитатели пытались помешать санкиртане. Преданным же не подобает вступать в конфликты с пьяным быдлом, однако Шруташрава Прабху со своим другом могли быстро привести в чувство оппозицию методами, которые она воспринимает наилучшим образом. Так Шруташрава Прабху пытался служить преданным всем своим естеством. Он не стеснялся того, что родился в Нью-Йорке, в «праджектах» — кварталах для малоимущих, — и с детства умел постоять за себя. Он знал жизнь, ещё тогда он увидел жизнь во всех её животных проявлениях. Алкоголизм, насилие, нищета и ненависть на фоне американской мечты и благополучия. Однако он всегда чувствовал, что есть что-то главное и подлинное, поэтому, когда он пришел в сознание Кришны и почувствовал поток любви и преданности, он решил с радостью посвятить этому жизнь.
Он часто шутил, что родился в пятницу тринадцатого, а ушёл он всего за три дня до собственного дня рождения. Он так и не дожил до шестидесяти четырех. И так получилось, что за год до собственного ухода из этого мира он похоронил своего сына Рананджита. Он не боялся смерти и был готов ко всему.
Приняв санньясу после ухода Шрилы Гурудева, он продолжал ежедневно проповедовать и путешествовать. Врачи предупреждали, что при его состоянии болезни смерть может наступить в любой момент, поэтому он жил так, как будто уже умер. Его не интересовало ничего, кроме сознания Кришны. И это не было медицинским синдромом — он был связан с преданными больше сорока лет и всю жизнь проявлял непривязанность к внешнему миру.
Гурудев шутил над его неудачной попыткой открыть вегетарианский ресторан. Как может преданный, который готов накормить бесплатно каждого встречного, стать успешным ресторатором? Все знают, что Санатани, его супруга, прекрасно готовит. Она была по-настоящему преданной женой, способной терпеть и исполнять любые пожелания своего мужа. Подобное очень редко можно сказать об американских женщинах, которые активно боролись за свои права. Она прекрасно понимала, за кого вышла замуж. И знала, что ее муж человек не от мира сего. И, тем не менее, этот брак дал жизнь шестерым детям. Все они преданные — от мала до велика.
Госвами Махарадж вспоминает, что, когда они впервые встретились со Шруташравой Прабху, он увидел его как грихастха-вайшнава с маленьким сыном. Все в храме были поражены, когда пятилетний мальчик по просьбе отца стал декламировать стихи из «Шри Ишопанишад», прочитав их на санскрите. Любовь к шлокам передалась не только детям, но и была частью жизни Шруташравы Прабху. Он ежедневно читал «Чайтанья-чаритамриту» и помнил Бхагавад-гиту почти наизусть. Госвами Махарадж был свидетелем его классов по Гите, когда он мог прочитать тридцать шлок подряд из главы о йоге, а затем дать им подробное объяснение.
Несмотря на свою открытость, для многих людей Шруташрава Прабху продолжал быть недосягаемым. Однажды он сказал мне слова Кришны: «Насколько человек стремится ко Мне, настолько Я открываю Себя ему». Его неотъемлемым условием для общения была искренность — не столько по отношению к нему самому, сколько к Гуру и вайшнавам. Он присматривался ко мне около пяти лет, и только после того, как Шрила Гурудев приехал первый раз в Россию и дал свою оценку русской миссии, он предложил свои руку и сердце. Он неоднократно сопровождал Шрилу Гурудева в проповеднических турах в России, а затем приезжал сам.
Однажды я сказал Гурудеву: «Шруташрава Прабху привлекает многих преданных своей проповедью. И поскольку он старший вайшнав, было бы хорошо, если бы он тоже давал посвящения от вашего имени». Гурудев сказал, что не видит целесообразности в том, чтобы в России было слишком много ритвик-гуру, но я настоял, возразив: «Вы ведь прекрасно знаете, что Шруташрава Прабху — абсолютно предавшаяся вам душа». Гурудев просиял и подтвердил: «Да, это так. Он мой», и потом добавил относительно инициаций: «Как решите, так и будет».
Шруташрава Прабху всегда старался находиться подле Шрилы Гурудева. Часто он приезжал к Гурудеву на последние деньги, увольнялся с мест временных работ, продавал свое имущество, чтобы купить билеты, но при этом никогда не выглядел бедным или ущербным. Наоборот, он с большой щедростью раздавал преданным подарки, делился последним. Это не было похоже на американскую прагматичность, а скорее на русское барское расточительство. И неудивительно, что своей харизматичной личностью он завоевал сердца всех русских преданных. Он провел последние годы жизни с Гурудевом и украсил его старость. Гурудев увядал на глазах — все больше лежал, меньше путешествовал, но в обществе Шруташравы Прабху он не чувствовал себя немощным стариком. Шруташрава был прекрасным духовным оппонентом, он умел задавать глубокие вопросы, а иногда просто молча присутствовал, показывая Гурудеву всем своим видом, что он верен ему, подобно собаке. Сам Гурудев говорил: «Он поддерживает во мне жизнь». Кто может похвастаться столь глубокой оценкой Шрилы Гурудева?
Я знал, что Шруташрава Прабху хочет принять санньясу, что, по большему счету, его в этом мире ничего не держит, однако Гурудев не пытался ускорить этот процесс, поскольку очень любил Санатани и был фактически членом их семьи. Буквально за несколько дней до ухода Гурудева я написал Шруташраве письмо: «Возвращайся в Индию и принимай санньясу как можно быстрее, пока Гурудев еще здесь». Он так и не успел вернуться. Новость об уходе Гурудева застала его буквально врасплох. Он знал, что он смертельно болен, и после ухода Гурудева его уже ничего не держало в этом мире. Он мог бы бороться за жизнь — врачи предлагали ему современную терапию, говорили, что это может продлить его жизнь на несколько лет, но он лишь задумчиво улыбался, будто бы вспоминая слова Шукадева Госвами, обращенные к Махараджу Парикшиту: «Главное, не сколько лет живет человек, а как он использует свое драгоценное время». Единственное, о чем он просил врачей, это лишь о каком-нибудь лекарстве для того, чтобы он беспрепятственно мог посвятить последние дни своей жизни проповеди. Врачи смущенно признавались, что кроме сильнодействующих обезболивающих ничто другое не поможет, поэтому в своих путешествиях он пытался принимать достаточно обезболивающих, чтобы физические страдания не мешали ему концентрироваться на проповеди.
За несколько дней до его ухода Госвами Махарадж позвонил в Калифорнию, однако вместо Джанардана Махараджа трубку взял Вайшнав Махарадж. Госвами Махарадж был очень рад услышать его голос и отрапортовал, что здесь в Таиланде мы все были бы счастливы увидеть его трансцендентный облик, после чего могли бы все вместе отправиться на Гаура-пурниму в Индию. Он ответил слабым голосом: «Я с удовольствием, обязательно приеду», а потом добавил: «Если, конечно, буду жив». Затем он сказал: «Знаешь, Махарадж, я совсем никакой. И не хочу приносить окружающим беспокойства».
Он ушел вчера, в благоприятный день Пушьябхишека Ятры Шри Кришны, в семь вечера в больнице в обществе преданных, которые воспевали святые имена. Еще накануне вечером он давал в храме лекцию, после чего самочувствие его резко ухудшилось. Проснувшись наутро от ужасной боли, он понял, что обезболивающие уже не помогают, и попросил отвезти его в больницу. Доктора обнаружили внутреннее кровотечение печеночной артерии и сказали, что ее необходимо закупорить. Операция совсем несложная, но если этого не сделать, исход может быть летальным. После операции его привезли в палату, он был в сознании, но совсем слабый. В палату пустили родственников и близких преданных. Он посмотрел на них и сказал очень тихим голосом: «Пойте». Все почувствовали некое важное послание в его тихом, спокойном голосе и запели маха-мантру. Он улыбнулся и как будто бы застыл с улыбкой на устах. Через некоторое мгновение они поняли, что он уже не находится во внешнем сознании. Преданные продолжали петь еще какое-то время и плакали. Затем пришли врачи, констатировали, что он ушел, но это никого не смутило, ведь все понимали, что он ушел, и он знал, что уходит.
Когда-то мы мечтали с ним вместе, что возьмем трейлер и поедем в путешествие по Америке. Иногда мы будем заезжать в дома преданных и проводить с ними программы, а иногда будем парковаться в заповедниках у больших озер или на улицах уснувших городов. Он говорил, что будет вести машину и готовить прасад. Я улыбался и спрашивал: «А что буду делать я?», он же смеялся в ответ и говорил: «Ты толстый свами из Шри Чайтанья Сарасват Матха. Просто будешь сидеть и слушать “Чайтанья-чаритамриту”».
Я знаю, что он один из вечных спутников Гурудева и присоединился к его вечным лилам. Я также знаю, что он замолвит за нас словечко, ведь его жизнь — это доказательство того, что простой бедный парень из американских трущоб может наполнить свое большое сердце любовью к Богу и раздавать её всем без ограничения.
Джая Шрипад Бхакти Шаран Вайшнав Махарадж!
You need to be authenticated user to post comments
No posts here yet